Почему слово Интернет пишется с прописной буквы?

Может показаться, что вопрос, вынесенный в заголовок статьи, имеет значение лишь с точки зрения орфографии или компьютерной инженерии. В начале мы рассмотрим его с этих сторон. Однако затем мы покажем, как он связан с политикой и почему важен для наших свобод.

История вопроса

Первые компьютерные сети появились ещё в пятидесятые годы двадцатого века. Они связывали компьютеры в компаниях, государственных учреждениях и университетах. Не существовало никаких стандартных протоколов. При попытке объединить две существующие сети в одну, даже если это было возможно на физическом уровне, приходилось полностью переписывать программное обеспечение, отвечающее за передачу данных.

В семидесятые над этой проблемой стала работать группа исследователей, финансируемая DARPA (от англ. Defense Advanced Research Projects Agency — Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США). В работе участвовали UTI-T (Сектор стандартизации электросвязи Международного союза электросвязи) и ISO (от англ. International Organization for Standardization — Международная организация по стандартизации).

К 1974 году эта исследовательская группа опубликовала спецификацию (RFC 675^[2]) протокола TCP (от англ. Transmission Control Protocol; хотя на тот момент он назывался Transmission Control Program). К 1983 году они полностью перевели на этот протокол свою экспериментальную сеть ARPANET, объединявшую университеты и государственные учреждения во многих городах США. DARPA стала требовать его поддержки от всех, кто желал подключиться к сети.

В 1985 Национальный научный фонд США (NSF; от англ. National Science Foundation) основал собственную сеть NSFNET на основе того же набора протоколов TCP/IP. Скорость передачи данных в ней была выше, чем в ARPANET. Сеть была ориентирована на университеты, а не на военных, поэтому росла быстрее. В итоге ARPANET была закрыта, а её участники перешли в NSFNET, благо использовались одинаковые протоколы.

Помимо ARPANET и NSFNET существовали и другие сети на основе TCP/IP, как исследовательские, так и коммерческие. Однако как историю пишут победители, так история Интернета ведётся от самых крупных сетей, к которым желали подключиться другие. Возможность подключения при этом ограничивалась политикой, устанавливаемой владельцем. Так, коммерческое использование поначалу было запрещено.^[5] Как мы писали в статье «Децентрализованные сервисы против распределённых»^[1], существование единственной инстанции, принимающей решения, помещает технологию в категорию централизованных.

Важным показателем полезности сети является количество возможных путей обмена информацией между участниками. Это называется сетевым эффектом. Он растёт пропорционально квадрату от числа участников. Естественно, финансируемые за счёт государственного оборонного бюджета сети имели больше шансов, чем частные инициативы, редко привлекающие финансирование из-за высоких рисков. Истории успешных частных проектов теряются на фоне истории ARPANET и NSFNET из-за значительно меньшего количества пользователей.

Как вы понимаете, в те времена не стоял вопрос о том, кто владеет сетью. Сами названия сетей включали название соответствующего государственного органа. Всё изменилось в 1995 году, когда Интернет был «приватизирован». Конечно, он не был продан одной компании. Его основа (англ. backbone) уже была настолько децентрализованной на физическом уровне, обеспечиваясь коммерческими компаниями, выступавшими в роли точек обмена трафиком (IXP; от англ. Internet exchange point), что «приватизация» означала лишь постепенный отказ NSF от исполнения этих функций.

Казалось бы, после этого Интернет можно считать общественным. Однако на самом деле степень влияния принимающих решения инстанций не уменьшилась. Во-первых, в это время стали появляться законы, серьёзно влияющие на правила использования Интернета. Например, «Communications Decency Act» 1996 года в США впервые регулировал распространение непристойных материалов в Интернете. Во-вторых, «приватизация» вовсе не означает, что каждый может получить обслуживание в любом виде.

Как уже было сказано ранее, Интернет основан на конкретном стеке протоколов. Поскольку ему необходимо развитие, появились организации, которые продвигают новые идеи и определяют стандарты: ISOC (от англ. Internet Society) в 1993 году, W3C (от англ. World Wide Web Consortium) в 1994 году. Также в Интернете необходимо как-то распределять уникальные объекты, такие как IP-адреса и доменные имена. Для этого в 1998 году была создана организация ICANN (от англ. Internet Corporation for Assigned Names and Numbers). Хотя это некоммерческие организации, которые управляются множеством заинтересованных сторон (англ. stakeholder), получение членства вовсе не общедоступное, а принятие решений сильно зависит от государств и крупного капитала.

Как мы видим, компьютерные сети всегда определялись как политиками доступа, так и набором используемых технологий. Нельзя сказать, что технические специалисты не мечтали о глобальном и общедоступном информационном пространстве. Однако они не пребывали в иллюзии, будто только конкретный набор правил и протоколов, навязанный определёнными организациями, может выступать в этой роли. Поэтому написание слова «Интернет» и подобных ему с прописной буквы как имени собственного, принадлежащего конкретному объекту, перекочевало из технической документации времён ARPANET и до сих пор является более распространённым.

Политическая подоплёка

С начала двухтысячных годов, когда Интернет получил широчайшее распространение, традиция написания этого слова с прописной буквы начала меняться. Сейчас это изменение стало почти повсеместным. Если некоторые издания (например, New York Times^[7]) пришли к этому лишь недавно и только следуют общей тенденции, то издание Wired, специализирующееся на технологиях, изменило стиль ещё в 2004 году и имеет вполне чёткую позицию: Интернет является лишь способом передачи информации, как радио или телевидение.^[8] Они просят не интерпретировать это как идеологическое заявление, потому что это просто подстройка под реальность.

Стоит заметить, что среда передачи информации вполне может кому-то принадлежать. Так, Telegram или WhatsApp тоже являются такими средами, но никто не объявляет их общественной собственностью. Впрочем, государственное регулирование не обходит подобные сервисы стороной. Помимо широко обсуждаемого в последнее время реформирования секции 230 уже упоминавшегося здесь закона США от 1996 года «Communications Decency Act» стоит обратить внимание, например, на готовящийся в Великобритании закон «Online Safety Bill»^[9]. Впрочем, все эти регуляции затрагивают лишь содержимое передаваемой информации, но не технологическую основу. Они направлены на официально зарегистрированные компании. Эти законы будут бесполезны, если коммуникации будут происходить в системах, которые защищены от слежки и стороннего воздействия на технологическом уровне.

Почему законодатели западного мира в основном не регулируют технологическую основу Интернета? Потому что она их полностью устраивает. Существующие протоколы не дают анонимности, не защищают от монополизации крупными поставщиками услуг, взаимодействовать с которыми государствам очень удобно в юридическом поле. Почему тогда устройство Интернета не меняется? Потому что его «владельцам» это не нужно. Технологическим корпорациям проще подчиниться государствам, чем противостоять им, а общественные организации пребывают в иллюзии, будто они и контролируют Интернет от имени общества.

У нас есть два способа решения существующих проблем с анонимностью и с монополиями в Интернете. Первый заключается в том, чтобы признать Интернет частной собственностью, управляемой в значительной мере крупным капиталом, и помимо попыток изменения его изнутри путём внедрения в управляющие им общественные организации пытаться создавать альтернативы. Другой интернет. Заметьте, здесь это слово написано со строчной буквы, потому что действительно означает что-то отличное от того, что сейчас принято понимать под Интернетом.

Второй способ заключается в попытке влияния на государственное регулирование Интернета. Не стоит и говорить о том, что это в лучше случае бесполезно, а в худшем случае уменьшит наши возможности. Это будет «национализацией» Интернета. Вместо множества собственников с различными интересами мы получим одного собственника с территориальной монополией — государство.

Не ограничивайте свои потенциальные возможности на уровне риторики. Интернет — это частная собственность, и принадлежит он не нам. Чтобы не забывать об этом, пишите это слово с прописной буквы всегда, кроме тех случаев, когда вы говорите о гипотетическом другом интернете, который может появиться.

Важно отметить, что мы не ведём священную войну за язык. Нам вообще нет дела до того, как вы пишите какие-то слова. Важно, чтобы вы понимали, что за ними стоит. Хорошо, что вы по крайней мере уже прочитали эту статью и восприняли информацию.

Связанные вопросы

Internet Protocol изначально появился в 1974 году в выпущенном IEEE (от англ. Institute of Electrical and Electronics Engineers — Институт инженеров электротехники и электроники) документе «A Protocol for Packet Network Intercommunication»^[10] как основа для TCP. Конечно, никакого Интернета тогда не существовало. Слово «Internet» в названии является сокращением от слова «internetwork», что означает «межсетевой». С прописной буквы оно пишется лишь потому, что это часть названия протокола.

Существует также термин Всемирная паутина (WWW; от англ. World Wide Web). Он означает сервисы, которые доступны в Интернете.^[11] Стиль написания этого термина в наше время тоже меняется. Этот вопрос не столь принципиален, потому что этот слой обладает большей гибкостью. Однако в нём также имеются проблемы, которые мы планируем осветить в других публикациях. Пока мы предлагаем сохранить написание с прописной буквы.