Комментарии к интервью Дэвида Фридмана

Дэвид Фридман — автор работ по теории либертарианства. Недавно на русском языке вышла его книга «Механизмы Свободы». В связи с этим он дал интервью издательству «Liberbook» для русскоязычной аудитории. Некоторые вопросы и ответы касаются интересующих нас тем, таких как криптоанархизм, власть технологических корпораций, интеллектуальная собственность и Биткоин. Поскольку Дэвид Фридман имеет некоторую популярность среди нашей аудитории, мы с разрешения автора приведём выдержки из интервью, а затем прокомментируем их. Оригинал доступен на русском^[4] и английском^[5] языках.

Вопросы и ответы

Некоторые вопросы от Артёма Северского

Артём Северский: Исследования, проведенные после публикации книги «Механизмы Свободы», такие как исследование Чарльза Тилли и недавнее Уолтера Шейделя, показали, что современное государство возникло в ранней современной Европе в значительной степени в результате конкуренции за максимизацию прибыли между конкурирующими «поставщиками безопасности». Даже полностью частные армии сыграли свою роль в этом развитии, как описано, например, в книге Дэвида Пэррота «Бизнес войны». Конечно, такой результат был исторической случайностью — каковы, на ваш взгляд, условия для возникновения в будущем федеративной сети свободнорыночных «laissez-faire» арбитражных агентств, в противовес монополизирующему регулирование Левиафану? Какие факторы должны вселять в нас надежду, а какие вызывать беспокойство?

Дэвид Фридман: Хороший вопрос, но сложный. Мой самый оптимистичный сценарий на данный момент — это возникновение чего-то вроде анархо-капитализма в киберпространстве, защищенного шифрованием. В мире, где большая часть важных событий происходит в Интернете, люди становятся очень мобильны, что вынуждает государства конкурировать друг с другом за налогоплательщиков и в конечном счете сводит их к статусу арендодателей.

Некоторые вопросы от Александра Стихина

Александр Стихин: Имели ли право частные компании банить Трампа?

Дэвид Фридман: Частные компании имели право не вести дела с Трампом.

Александр Стихин: Было много сомнений с подсчетом голосов при помощи сканирующих устройств и поставщиков таких устройств (точнее — их аффилированности с той или иной партией).

Дэвид Фридман: В этом есть повод для беспокойства, но решение не в том, чтобы то же самое делали государственные служащие, а в том, чтобы сделать этот процесс как можно более открытым, кто бы его ни производил. Я полагаю, что в СССР голоса подсчитывались государственными служащими и всегда показывали подавляющее большинство за коммунистическую партию.

Некоторые вопросы от Давида Ломова

Давид Ломов: Дэвид, в последнее время мы видим массовое вмешательство частного бизнеса в государственную политику и попытки манипулировать общественным мнением (Кремниевая Долина, блокировавшая все плохие новости о Джо Байдене и продвигавшая плохие новости о Трампе; Robinhood и её поведение в ситуации с акциями Gamestop; Твиттер и Твич, блокирующие любое мнение, не вписывающееся в их повестку). Не кажется ли Вам, что рациональность и конкурентность частного актора переоценена, и что при наступлении полной свободы от государства дело будет за той мегакорпорацией, которая первая сумеет установить своё полное господство?

Дэвид Фридман: Я так не думаю. Фирмы всегда пытались влиять на государственную политику и общественное мнение в своих интересах. Это не является иррациональным с их точки зрения.

Некоторые корпорации очень велики, но нет ни одной корпорации, которая контролировала бы значительную долю всей экономики. Корпорации сотрудничают в своей политической деятельности только в том случае, когда у них есть общий интерес. Перед последними выборами ситуация была менее конкурентной, чем обычно, потому что Дональд Трамп разозлил множество разных людей.

Давид Ломов: Совсем недавно произошел массовый приток на фондовый рынок инвесторов «из народа» (ситуация с акциями «Геймстоп», например). Также цена Биткоина взлетела выше 50 000 долларов. Экономика массового инвестирования во что попало — это теперь мир, в котором мы живём? Или истерия с инвестированием скоро разрушится?

Дэвид Фридман: Массовое инвестирование не является чем-то новым, и я не могу предсказать, что будет происходить в будущем.

Давид Ломов: Биткоин — ограниченная по количеству криптовалюта, неподконтрольная никому. Как вы считаете, оказывает ли Биткоин какое-то влияние на экономику сейчас? И как изменится мировая экономика, когда Биткоин будет всеми признан и принят рынком?

Дэвид Фридман: Биткоин — это очень разумная идея, но я сомневаюсь, что она ещё успела оказать большое влияние на экономику. Криптовалюты, не обязательно Биткоин, имеют потенциал в долгосрочной перспективе стать негосударственной валютой, частично заменив государственные валюты, особенно для онлайн-транзакций.

Некоторые вопросы от Александра

Александр: Здравствуйте, Дэвид! С вашими взлядами не особо знаком, но интересно узнать про ваше нынешнее отношение к авторскому праву. В одном из интервью в 2012 году вы говорили, что есть хорошие агрументы как за, так и против:

Daily Bell: Как вы относитесь к авторскому праву? Существует ли интеллектуальная собственность?

David Friedman: Я думаю, что есть хорошие аргументы по обе стороны этого вопроса.

Мне интересно узнать, какие веские аргументы в пользу авторского права вы видите? И есть ли среди этих аргументов не основанные на консеквенциализме?

Дэвид Фридман: Аргумент консеквенциалистов очевиден — дать авторам стимул писать, превратив то, что они производят, из общественного блага в частное.

Один из неконсеквенциалистских аргументов заключается в том, что создатель имеет право контролировать использование своего творения. Другой аргумент заключается в том, что книга может быть продана с договором, по которому покупатель обязуется не перепродавать и не копировать ее без разрешения автора. Единственная причина, по которой этот механизм не работает, заключается в том, что люди иногда нарушают контракты, и им это сходит с рук, а закон об авторском праве является решением этой проблемы. Тот, у кого есть несанкционированная копия, либо нарушил соглашение, по которому была продана эта книга, либо получил ее благодаря тому, что кто-то другой нарушил это соглашение.

Некоторые вопросы от Анкап-тян

Анкап-тян: Джон Галт или Сатоши Накамото? Какой персонаж вам больше нравится? И почему?

Дэвид Фридман: Самое очевидное различие состоит в том, что Сатоши был реальным, хотя, предположительно, не под этим именем, а Галт — вымышленным. Если не обращать внимания на это и сравнивать их как реальных или вымышленных, то Сатоши кажется более достойным восхищения как изобретатель, поскольку его изобретение способно сделать людей более свободными, в то время как изобретение Галта всего лишь обеспечивает дешевую энергию. С другой стороны, политическая стратегия Галта направлена на то, чтобы сделать людей более свободными. Но, с третьей стороны, я думаю, что она вряд ли сработает, потому что для того, чтобы разрушить устоявшееся общество, потребуется убрать из него гораздо больше талантливых людей, чем предполагает Рэнд. Биткоин же действительно работает.

Некоторые вопросы от Олега

Олег: У вас неоднократно менялись взгляды на интеллектуальную собственность, сначала вы были сторонником авторского права, но потом перестали занимать какую либо позицию. Изменилось ли ваше мнение сейчас?

Дэвид Фридман: Я не знаю, что я когда-либо был «защитником авторского права», возможно, вы могли бы указать мне на то, что я написал по этому вопросу, что вы воспринимаете таким образом. Я посвятил интеллектуальной собственности одну из глав книги «Law’s Order» (примечание переводчика: Порядок в Праве), утверждая, что отношение к вещам как к собственности имеет как свои издержки, так и преимущества, и что аргументы в пользу авторского права сильнее аргументов в пользу патента, по крайней мере, до тех пор, пока авторское право применяется узко — к реальным произведениям, а не к «внешнему виду и ощущениям». Но я не предлагал вывода о том, что должно или не должно быть защищено.

Я по-прежнему считаю, что есть аргументы как за, так и против интеллектуальной собственности, как мне кажется, я ясно выразился в той главе.

Некоторые вопросы от Вэда Ноймана

Вэд Нойман: Не могу не спросить ваше мнение о социальных сетях и других Интернет-гигантах. Кажется, этот рынок на практике показывает, что подобные площадки являются неким подобием естественных монополий с очень сильным положительным эффектом масштаба, где первопроходец получает практически всё. По количеству пользователей они уже кратно превосходят большинство государств, при этом это чисто рыночное и экстерриториальное явление, что не мешает им активно вести собственную политику, влияющую на жизнь людей, а порой, и на политику целых стран. Мы смотрим на это, как на преддверие появления некого рода «виртуальных государств», которые будут конкурировать с обычными и, возможно, выдавать собственные паспорта и гражданство. Как смотрите на это вы?

Дэвид Фридман: Существует по крайней мере одно такое виртуальное государство, существующее уже почти две тысячи лет — Католическая Церковь. В средние века у нее был свой закон, свои суды и юрисдикция над своими людьми — привилегия духовенства (примечание переводчика: неподсудность духовенства светскому суду). Я вижу, как развиваются другие подобные вещи при помощи современных коммуникационных технологий, связывающих людей географически разделенных.

Но они по-прежнему должны ещё где-то функционировать, что затрудняет для них возможность сдерживания государств из реального мира от некоторого контроля над ними. Я уже обсуждал в главе 66 «Механизмов Свободы» и в других местах возможность крупномасштабного взаимодействия, скрытого от государств при помощи шифрования с открытым ключом. Если мы окажемся в мире, где большинство важных событий происходит в киберпространстве, то это может привести к ситуации, когда нетерриториальные виртуальные государства будут играть большую роль в нашей жизни, чем территориальные государства из реального мира, низводя последние до статуса лендлордов.

Комментарии

Дэвид Фридман, как и мы, очень положительно оценивает возможности, которые дают криптография и технологии, в частности Биткоин. Однако мы считаем его взгляд слишком оптимистичным. Как мы писали в статье «Почему слово Интернет пишется с прописной буквы?»^[1], единственная причина, почему государства не регулируют технологическую основу Интернета, заключается в том, что она их полностью устраивает, поскольку не даёт анонимности. С ростом популярности анонимизирующих технологий ситуация может измениться. Отвечая на вопрос Артёма Северского Дэвид Фридман сказал, что конкуренция за налогоплательщиков в условиях большой их мобильности будет для государств сдерживающим фактором. Однако этот аргумент не учитывает тенденции к появлению регулирующих передачу информации глобальных законов, действующих в большинстве государств. Неутешительные прогнозы даёт, например, проект Wayforward Machine^[6] от Internet Archive: оконечное шифрование будет запрещено, законы об авторском праве будут усиливаться, законы о клевете будут использоваться для цензуры, компании станут отвечать за действия пользователей, что приведёт к монополизации, доступ к информации будет в основном платным и так далее.

В таких условиях нам кажется печальным, что Дэвид Фридман не даёт оценку явлению интеллектуальной собственности, которое является одним из основных факторов усиления технологических монополий и уменьшения конкуренции. Вообще странно, что экономист не имеет мнения по этому вопросу, при том что позиция о как минимум дисбалансе в пользу правообладателей является мейнстримной в экономике, о чём сказано, например, в первой главе книги «Против интеллектуальной монополии», перевод которой можно прочитать на нашем веб-сайте^[2]. Также непонятно, как предполагается защита интеллектуальной собственности при наличии анонимности в Интернете. Это подталкивает нас к мысли о том, что следует сконцентрировать больше усилий на распространение информации по данному вопросу.

Радует, что Дэвид Фридман не поддаётся вредному популизму, существующему в Республиканской партии США, когда речь заходит о проблеме корпоративной цензуры, оставаясь на позициях свободного рынка и свободы в более широком смысле. Хотя проблема реальна и представляет опасность для общества, о чём мы писали в статье «Перспективы избавления от цензуры технологических корпораций»^[3], большинство предложений по её решению методами государственного контроля в долгосрочной перспективе только ухудшают ситуацию, представляя собой пример упомянутого ранее регулирования информации. Впрочем, стоит заметить, что такие предложения часто являются более осторожными и направленными в основном против крупных корпораций, в то время как законы, прикрывающиеся заботой о персональных данных, потенциально имеют куда худшие последствия. Нам ещё предстоит выработать позицию по отношению к этой проблеме, но едва ли удастся придумать что-то лучшее, чем массовый добровольный отказ от сотрудничества с корпорациями.

Более подробно о взглядах Дэвида Фридмана на рассмотренные нами вопросы можно узнать в главе 66 («Добро пожаловать в будущее») его книги «Механизмы Свободы». Так, судя по всему, он весьма скептически относится к деятельности спецслужб и к сбору налогов, знаком с механизмами арбитража при анонимных сделках с помощью криптовалют. Книга существует в двух переводах, доступных в Интернете: от издательства Liberbook^[7] (которое и организовало интервью) и от Анкап-тян^[8].